Chapter 21

  И отвечал Иов и сказал:  

  выслушайте внимательно речь мою, и это будет мне утешением от вас.  

  Потерпите меня, и я буду говорить; а после того, как поговорю, насмехайся.  

  Разве к человеку речь моя? как же мне и не малодушествовать?  

  Посмотрите на меня и ужаснитесь, и положите перст на уста.  

  Лишь только я вспомню, --содрогаюсь, и трепет объемлет тело мое.  

  Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки?  

  Дети их с ними перед лицем их, и внуки их перед глазами их.  

  Домы их безопасны от страха, и нет жезла Божия на них.  

  Вол их оплодотворяет и не извергает, корова их зачинает и не выкидывает.  

  Как стадо, выпускают они малюток своих, и дети их прыгают.  

  Восклицают под [голос] тимпана и цитры и веселятся при [звуках] свирели;  

  проводят дни свои в счастьи и мгновенно нисходят в преисподнюю.  

  А между тем они говорят Богу: отойди от нас, не хотим мы знать путей Твоих!  

  Что Вседержитель, чтобы нам служить Ему? и что пользы прибегать к Нему?  

  Видишь, счастье их не от их рук. --Совет нечестивых будь далек от меня!  

  Часто ли угасает светильник у беззаконных, и находит на них беда, и Он дает им в удел страдания во гневе Своем?  

  Они должны быть, как соломинка пред ветром и как плева, уносимая вихрем.  

  [Скажешь]: Бог бережет для детей его несчастье его. --Пусть воздаст Он ему самому, чтобы он это знал.  

  Пусть его глаза увидят несчастье его, и пусть он сам пьет от гнева Вседержителева.  

  Ибо какая ему забота до дома своего после него, когда число месяцев его кончится?  

  Но Бога ли учить мудрости, когда Он судит и горних?  

  Один умирает в самой полноте сил своих, совершенно спокойный и мирный;  

  внутренности его полны жира, и кости его напоены мозгом.  

  А другой умирает с душею огорченною, не вкусив добра.  

  И они вместе будут лежать во прахе, и червь покроет их.  

  Знаю я ваши мысли и ухищрения, какие вы против меня сплетаете.  

  Вы скажете: где дом князя, и где шатер, в котором жили беззаконные?  

  Разве вы не спрашивали у путешественников и незнакомы с их наблюдениями,  

  что в день погибели пощажен бывает злодей, в день гнева отводится в сторону?  

  Кто представит ему пред лице путь его, и кто воздаст ему за то, что он делал?  

  Его провожают ко гробам и на его могиле ставят стражу.  

  Сладки для него глыбы долины, и за ним идет толпа людей, а идущим перед ним нет числа.  

  Как же вы хотите утешать меня пустым? В ваших ответах остается [одна] ложь.